Сколько развелось любителей переделывать отечественную историю!.. Особенно такие «историки» активизируются накануне революционных праздников. Ну и, конечно, перед выборами.
Вот и сейчас засуетилась всякая шушера. Желтые СМИ, а также их подголоски в социальных сетях пытаются доказать, будто Октябрьская Революция была не нужна России – следовало остановиться в феврале 1917, законсервировав капиталистические отношения на веки вечные!
Для прояснения данного вопроса Елена и Сергей Костриковы опубликовали в российской «Правде» интересный материал, основанный на газетах того времени, причем – не только революционных.
Этот материал, в свою очередь, лег в основу данной статьи.
Что имел в виду В.И. Ленин, когда назвал писателя Льва Толстого «зеркалом русской революции»? Лев Николаевич, как известно, выступал против любого насилия, в том числе и революционного. Но, как честный художник, он так правдиво описал тяжелую, беспросветную участь рабочих и крестьян при царе, что становилось ясно: так дальше жить нельзя! Стране необходимы радикальные изменения, иначе все рухнет.
О бесперспективности изжившего себя царизма, вольно или невольно, говорили многие писатели и поэты того времени. Отражалось это и в картинах художников. Если бы наши современники побольше интересовались серьезной литературой и искусством, они бы поняли, что неизбежность Революции – не вымысел советского агитпропа. А последний русский царь Николай II – отнюдь не мученик за идею.
Прежде, чем отречься от престола, царь совершил множество преступлений перед народом. Самые страшные, на наш взгляд, это Ходынка (преступная халатность), 9 января (преступная трусость – расстрелять народное шествие, которое накануне сам разрешил!), Ленский расстрел (тут, как говорится, ничего личного, только бизнес), и бездарное руководство армией, загубившее столько жизней русских солдат, что предыдущие три деяния бледнеют на этом фоне.
Народ требовал перемен и надеялся, что уж теперь-то, когда рухнул царизм и провозглашена республика, они наступят, эти перемены! Но Временное правительство, которое, по словам меньшевиков и эсеров, «отражало интересы всех классов», на деле всеми классами было отвергнуто. Уже 25 сентября (8 октября) 1917 года Петроградский Совет от имени рабочих и солдат потребовал его отставки и установления настоящей революционной власти.
Даже мелкобуржуазные партии, чьи представители стали министрами нового правительства, были возмущены его отказом хоть что-то предпринять для решения коренных вопросов, а также карательными акциями против протестующего населения.
«Почти ничего не сделано для уничтожения кабальных отношений, которые еще господствуют в деревне, - пишет газета «Дело Народа». – Правительство далеко не освободилось от навыков царского управления, столыпинская хватка сильно дает о себе знать». Газета сравнивает правительство эсера Керенского со столыпинским. Это говорит о полном разрыве власти и лидеров буржуазных партий с народом.
Не нравилось новое правительство и крупной буржуазии, которая тосковала о военной диктатуре. Орган торгово-промышленных кругов Москвы «Утро России», раздраженно заявлял: «Читателю надоели телеграммы о стачках то в Баку, то на Урале, то в Одессе. Старый режим… погиб, когда он стал смешным. Теперь же про Керенского, хихикая, повествуют, что он спит на кровати Александра III и носит рубашки Николая II. За шумом этой волны презрительного осмеяния… слышатся отдаленные раскаты гнева».
По всей России катился вал народных выступлений. Особенно многочисленными они были в деревне, голодной и разоренной. Не Октябрьская Революция довела русскую деревню до полного истощения, как пишут нынешние мастера замазывать «белые пятна истории» черной краской, а политика буржуазно-помещичьего Временного правительства заставила крестьянство восстать и примкнуть к революционным рабочим и солдатам.
«Утро России» приводит слова министра внутренних дел А.М. Никитина: «За первые десять дней сентября официально зарегистрировано свыше 250 крупных аграрных беспорядков».
Не нужно было обладать особым аналитическим умом, чтобы понять: в стране назревает революционная ситуация, когда низы уже не хотят жить и подчиняться по-старому, а верхи не могут по-старому удерживать ситуацию под контролем.
Положение на фронте становилось все более тяжелым. Немцы развивали стремительное наступление на море. Вот цитата из газеты «Русское слово» того времени: «В ночь на 4 октября неприятельская эскадра поникла в Рижский залив. Ввиду значительного превосходства сил противника, адмирал Бахтырев дал приказ отряду отходить внутрь Моонзунда».
Возникла реальная угроза утраты Россией выхода в Балтику. Один из высших чиновников морского ведомства справедливо замечал: «Если германцы… станут хозяевами Моонзунда, то мы потеряем все Балтийское море. Наше национальное несчастье будет огромно».
Керенский внес предложение о переезде правительства из Петрограда в Москву: «Предложение Керенского о немедленной эвакуации правительства… большинством голосов было одобрено, - пишет «Русское Слово», - в Москве началась подготовка к приему эвакуируемых учреждений».
Правительство было готово пожертвовать столицей, но своего курса менять не собиралось. Более того, в его действиях явно просматривалось стремление таким образом сбить нарастающую революционную волну, пусть ценой сдачи Петрограда. Возникали невольные ассоциации с франко-прусской войной, когда буржуазное правительство Тьера сдало Париж пруссакам, чтобы подавить пролетарскую Коммуну.
И еще цитата – из статьи «Перед призраком Коммуны» в газете «Русское Слово» за октябрь 1917 года: «Сегодня вечером состоялось заседание ЦК партии большевиков, на котором обсуждался вопрос об эвакуации правительственных учреждений. Большевики заявили, что эвакуация затеяна Керенским с политическим расчетом. Правительство думает таким образом разделаться с Советами».
В отличие от Временного правительства большевики не собирались отдавать Питер неприятелю, готовились его защищать.
Либеральное «Русское Слово» признавало, что переезд правительства не есть вопрос «спасения Родины». В действительности он сводился к «освобождению Временного правительства из-под ига Советов». В своей передовице это издание подводит жестокий итог бездарной деятельности Временного правительства: «Мы переживаем дни, когда даже нечуткое ухо слышит тяжелый шаг истории. Немцы овладели Рижским заливом. Правительство покидает Петроград. В этих потрясающих фактах рушится прошлое, готовится будущее России.
Неприятель отбрасывает нас в допетровскую эпоху, - в несколько дней мы потеряем то, к чему Россия стремилась веками. Такие потери – показатель военного бессилия. Мы расплачиваемся не столько за грехи семи месяцев революции (февральской, - ред.), сколько за века самодержавного гнета.
Россия не погибнет, конечно, как бы печально ни кончилась для нас война. Волга будет течь в Каспийское море, русский мужик будет пахать свою убогую ниву, будет тянуться нищая, нудная жизнь. Но ведь не о простом зоологическом существовании, а о существовании, достойном великой страны, поставлен вопрос в эти дни!».
Вряд ли сам автор понимал пророческое значение своих слов. Но он невольно помогает нам, сегодняшним гражданам, осознать величие Октябрьской Революции. В тот момент, когда вся правящая «элита» - от бездарных министров до стенающей «мыслящей интеллигенции», включая махровых монархистов, продажных и трусливых мелкобуржуазных политиков и прочих контрреволюционных деятелей, - уже не верила, что можно остановить падение в пропасть, большевики взяли судьбу страны в свои руки.
Где были бы мы все, если бы не Октябрьская Революция? Что стало бы с со страной? Можно ли хоть на минуту предположить, чтобы отсталая царская Россия или, тем более, Россия Керенского победила во Второй Мировой войне? Мы бы и Первую Мировую проиграли, если бы не прекратили ее вовремя большевики.
Нынешние «придворные историки» тут иногда возражают: Россия, мол, «в любом случае была обречена на победу в составе военного союза Антанты», после чего должна была получить контрибуцию, Босфор с Дарданеллами и всякие бонусы, в то время кайзеровская Германия находилась на грани поражения… Да, обескровленными, обессиленными вышли бы обе державы из империалистической бойни! И кто бы стал тогда считаться с ослабевшей Россией на международной арене? Кто бы всерьез отдал ей Босфор и Дарданеллы – важнейшие стратегические точки на карте мира?
Тут еще подсуетились бы Соединенные Штаты со своими «щедрыми инвестициями», а на деле – наглой экономической и политической экспансией. Очень скоро не только Россия, но почти вся Европа превратилась бы просто в сырьевой склад заморского дяди.
Определенную самостоятельность могла бы сохранить Англия, отделенная от Европы по крайней мере морским проливом. В случае военного конфликта с Британским львом, дядя Сэм, конечно, поберег бы своих солдат, а кинул бы в пасть льву наших.
Слава Великой Октябрьской Социалистической Революции, благодаря которой с нами не случилось такой беды!
Революция, совершенная народом России под руководством большевистской партии Ленина, спасла страну от гибели. Не только не позволила ее народу опуститься до уровня «зоологического существования», но и возродила Великую державу.
В то же время именно Октябрь открыл человечеству путь к новым формам организации государства, к обществу социальной справедливости, где человек человеку – друг, товарищ и брат.
|
